ВЕНСАН РАВАЛЕК / VINCENT RAVALEC Ностальгия по черной магии / Nostalgie de la magie noire

Родившийся в 1963-м году в парижском пригороде Венсан Равалек решительно бросил учебу в возрасте 14-ти лет, чтоб посвятить последующие полтора десятилетия постижению многообразия жизни. Сменив ряд рабочих профессий и став к 30-ти годам весьма приличным столяром, Венсан решил, что все искомое многообразие постигнуто, и можно приступить к его художественному изображению - так Равалек довольно бурно, изобильно и решительно появился и в литературе, и в кино. В кинематографе, сняв несколько весьма примечательных короткометражек (чего стоит, хотя бы, "Портрет мужчин, которые дрочат", 1995), он позже их объединил в полнометражную "Волшебную Одиссею идиота Тобоггана" (La Merveilleuse odyssеe de l'idiot Тoboggan, 2001), написал пяток интересных сценариев и экранизировал собственный роман "Гимн шпане" (Cantique de la racaille, 1998). С литературой же получилось значительно интереснее. Все дело в том, что изобильный Равалек всегда работает по плану, и, оказавшись перед всем массивом разнообразия литературных жанров, он составляет перспективный план - на 20 лет вперед. За это время он решил не мелочиться с разработкой собственного стиля, а враз отметиться везде: с начала 90-х Равалек исправно штампует свои опусы со скоростью пяти книг в три года, при этом и двух похожих среди них нет - он выпускает романы, поэтические сборники, bande dessinee и даже книги по этнологии! Поразительная плодовитость и наглая самоуверенность Равалека оказываются, при всем вышеперечисленном, совершенно оправданными, и во всем его стремительно растущем кино-литературном наследии признак небрежной халтуры отсутствует начисто. Представленное сочинение, к примеру, представляет собой обязательный, по представлению Равалека, роман fin de siecle, решенный автором в виде мессианской Одиссеи лирического героя в ситуации конца света. Роман забавен по множеству причин, причем литературоведческие резоны тут явно превалируют над литературными- фильм последний легион . Из совершенно по-комиксному загибающегося Парижа (знаток bande dessinee с огромным удовольствием заметит тут следы Тарди, Биляля и даже Тентена) авторское "я" отправится в глубь дичающей истории по традиционной для жанра апокалиптической реке, но в данном случае таковой окажется милейшая Луара со всеми положенными глянцевому путеводителю замками! Все кончится, как и положено, кошмарно, но в этом разнородном вареве из Ветхого Завета, комикса, антиутопии и старомодно-кастанедовского трипа порой вылавливаются весьма съедобные, и даже вкусные фрагменты, позволяющие восхититься не столь талантом, как неимоверной и задорной наглостью бывшего столяра. Во Франции Равалека порой причисляют к "мрачным бретонцам" (Уэльбек, Дантек). На наш взгляд, совершенно напрасно.